Отец Пётр сам был исповедником, прошедшим лагеря и тюрьмы, духовным отцом преподобномученицы Марии Гатчинской, ближайшим сподвижником многих видных деятелей иосифлянского движения, деятельным помощником архиепископа Димитрия (Любимова).

Протоиерей Пётр Белавский – потомственный священник. Дед его, тоже Пётр, был священником в Вышневолоцком уезде Тверской губернии. Отец – Иван Петрович Белавский, окончил Тверскую семинарию, преподавал русскую словесность в духовных училищах Вышнего Волочка и Старицы. Ему уже было далеко за тридцать и он подумывал о монашестве, но знакомство с семьей о. Димитрия Шишова в Тайцах в 1889 году кончилось сватовством к его дочери Екатерине Димитровне и их браком. Приняв сан, о. Иоанн унаследовал приход отца Димитрия – церковь во имя Святого благоверного князя Александра Невского в селе Александровка, близ поселка Тайцы Балтийской железной дороги. Александровка — старое село, некогда принадлежавшее Демидовым.

18/31 декабря 1892 года в семье священника Иоанна Белавского родился третий сын, получивший в святом крещении имя Петр в честь святителя Петра митрополита Московского.

Во время учебы в Санкт-Петербургской духовной семинарии воспитанник Пётр познакомился с будущим священномучеником митрополитом Вениамином, который был тогда инспектором семинарии. Владыка утешил юношу в тяжелую минуту, сказал доброе слово и подарил просфору. Это было первое напутствие владыки Вениамина.

Когда пришло время принять сан, никак не удавалось найти невесту. Целибат не благословлялся. И вот однажды по воле Божией он знакомится с дочерью о. Василия, священника церкви Святой Троицы в Красном Селе, Ксенией. На брак их благословил небольшой иконкой Спасителя митрополит Вениамин. Икону эту с выгоревшей от времени надписью священномученика они хранили всю жизнь.

Именно митрополит Вениамин рукоположил Петра в церкви Покрова Божией Матери на Боровой сначала в сан диакона, а 19 декабря/1 января 1921 года – в сан священника. Промыслом Божиим подвижническое служение о.Петра, начавшееся под покровом Божией Матери также закончится через 62 года в церкви Покрова Божией Матери в Мариенбурге…

Первые два года своего священства о.Пётр сослужил своему отцу в Александровском храме, а в 1922 году был назначен настоятелем церкви святителя Алексия митрополита Московского в Тайцах. Деревянная церковь была заложена в память рождения наследника престола цесаревича Алексия в 1904 году. А в 1914 году на ее месте по проекту инженера Н.В.Экскузовича началось строительство нового каменного храма. В нем о.Петр прослужил вплоть до ареста в 1929 году. С этим храмом связаны имена многих исповедников и новомучеников.

Большое влияние на духовное становление молодого священника оказал епископ Григорий (Лебедев), который приезжал в Тайцы для отдыха и вел задушевные беседы с о.Петром. В дальнейшем, после 1927 г., о.Пётр становится ближайшим сотрудником архиепископа Димитрия (Любимова) – правой руки митрополита Петроградского Иосифа (Петровых), объединившего всех несогласных с церковной политикой митрополита Сергия (Страгородского). Отец Пётр без колебаний принял сторону митрополита Иосифа.

В 1928 г. Епископ Димитрий поселился в Тайцах на втором этаже дома, где с семьей жил отец Пётр.

Заключенный Белавский был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. Первое время о.Пётр с собратьями, проходившими с ним по одному и тому же делу, находился на Большом Соловецком острове. К осени их перевели на остров Анзер, в Свято-Распятский скит, где стоящий на высокой горе Голгофе огромный храм в честь Распятия Спасителя был превращён в барак для заключённых.

В числе заключённых были и епископы, и священники, что позволяло тайно совершать богослужения. В крещенский сочельник 1931 года о.Пётр по благословению епископа Смоленского Илариона (Бельского) совершил водосвятие на сторожевой вышке с будкой и благополучно доставил великую агиасму в барак для собратьев…

Большим утешением в тяжкие минуты были чудесные знамения: обретение спрятанных кем-то в бараке иерейского молитвослова и акафиста иконе Божией Матери «Нечаянная Радость», получение в день Ангела м.Марии письма от неё со словами духовной любви, поддержки и утешения.

В 1932 году о.Петра с группой других заключённых перевели на строительство Беломорского канала. Здесь он выполнял отдельные технические канцелярские поручения, а потом ему доверили хранение и выдачу чертежей и материалов по строительству канала. К концу срока ему разрешили жить на частной квартире, куда его навестить приезжала матушка Ксения Васильевна с детьми.

После окончания срока о.Пётр не мог жить в своём доме в Тайцах, поскольку ему было разрешено проживание лишь за пределами 100-километровой зоны. Отец Пётр с семьёй нашел убежище в Новгороде. Здесь он работал бухгалтером вплоть до нового ареста в августе 1938 года. Девять месяцев из подследственного Белавского пытались выбить признательные показания о подготовке взрыва Новгородского Кремля и Софийского собора.

Весной 1939 года о.Пётр тяжело заболел и попал в тюремную больницу, а вскоре сняли Ежова и многое переменилось. Был освобождён и о.Пётр, следственное дело было прекращено. К тому времени Ксения Васильевна с детьми устроилась в двух километрах от Пестово – районного центра на северо-востоке Ленинградской области. В Пестове о.Пётр работал бухгалтером в районной больнице. Попытка устроиться ближе к северной столице не удалась из-за начала войны, во время которой умерли все родственники о.Петра и матушки Ксении. Своё же спасение они приписывали заступничеству Божией Матери, поскольку в их селе стояла церковь Покрова Пресвятой Богородицы…

Летом 1945 года отец Пётр приехал в Гатчину, где нашёл работу и жил у старых знакомых. Осенью в Гатчину переехала вся семья Белавских.

В Павловском соборе отец Пётр познакомился с настоятелем отцом Феодором Забелиным. Предстояли большие работы по восстановлению собора. Отцу Феодору Забелину в его преклонных летах было уж не под силу справиться одному. И он пригласил отца Петра на место второго священника. В это время Ленинградской епархией управлял архиепископ, а затем митрополит Григорий (Чуков), сидевший в 1929 г. в соседней с о. Петром камере.

Теперь узники «Шпалерки» встретились, Слава Богу, в лучшей обстановке. Владыка тут же по просьбе настоятеля охотно назначил отца Петра вторым священником Гатчинского Павловского собора 25 сентября 1945 года, причём, принял бывшего иосифлянина в общение без всякого покаяния, согласившись с доводом отца Петра, что он против Церкви ни в чём не погрешил.

Так начался новый период служения батюшки, который был связан с огромными трудами по восстановлению благолепия собора, налаживанию приходской жизни, возрождению церковных гатчинских традиций, таких, например, как празднование «мальтийским» святыням в соборе и праздника Всех святых в кладбищенской церкви с крестным ходом вокруг кладбища.

Для духовного окормления к отцу Петру стали стекаться бывшие иосифляне и жившие в Гатчине сестры иоанновского кружка матушки Марии Гатчинской. Эти факты позволяют некоторым современным историкам делать даже смелое предположение о существовании на патриархийном приходе Павловского собора иосифлянской общины. Так это или нет, но деятельность отца Петра в качестве настоятеля, которым он стал по смерти о.Феодора Забелина, пришлась не по душе властям, и те инициировали его перевод в другой храм.

Скорбно было расставаться с собором и прихожанами, но приходилось уступать грубому давлению безбожной власти. Лишь Ксения Васильевна говорила о.Петру утешительные слова о том, что они снова идут под Покров Божией Матери. Новым местом служения батюшки была определена Мариенбургская Покровская церковь. 3 июля 1955 года отец Петр служил свою первую в ней литургию. Для него начался новый этап жизни – служение более четверти века под Покровом Царицы Небесной.

Дочь о.Петра Ксения Петровна Белавская вспоминает: «На склоне лет отцу Петру дарована была величайшая милость Божия – послужить в одном месте более двадцати лет в окружении верной любящей паствы, преданных друзей и помощников. Хрущевские гонения 60-х годов обошли стороной мариенбургский приход – место сосредоточения молитвы и невидимого миру подвига.

Богослужения в Покровском храме совершались не каждый день, но довольно часто. В отличие от других храмов служили строго по уставу, без значительных сокращений. Продолжительные великопостные службы напоминали монастырские и создавали особенную молитвенную атмосферу, привлекая многих богомольцев. Внутри церковной ограды царило такое благоговение, что приезжавшим казалось, будто они в заповедном скиту.

К литургии отец Петр отправлялся задолго до начала службы, любил неторопливо совершать проскомидию, поминая огромное количество записок. Если кто-нибудь давал отцу Петру записку с просьбой помолиться, особенно о упокоении, то она оставалась в храме уже навсегда. Со службы отец Петр возвращался всегда поздно, никогда не отказывая тем, кто хотел с ним поговорить. Уже старея, теряя силы, с больными ногами он терпеливо, с отеческой любовью выслушивал каждого. В неслужебные дни приходили домой, где он обстоятельно беседовал с народом. Матушка Ксения Васильевна говорила, что дом священника должен быть открыт для всех

Отпевал отца Петра митрополит Антоний в сослужении многих прибывших на погребение священников. Отпевание было полным, без сокращений. Это – единственное, о чем просил отец Петр незадолго до своей кончины: «Пусть не сокращают чин моего отпевания». В девятый день – радость Благовещения. И, наконец, сороковой день, но нет уже панихидного пения, нет надгробного рыдания. Первый день Пасхи… И звучит только ликующее: ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Погребён отец Пётр за алтарём Покровской церкви рядом со своей верной сподвижницей – матушкой Ксенией Васильевной. Могила его часто посещается православными гатчинцами, благодарно чтущими память благодатного пастыря-исповедника.