Константин Аркадьевич Григорьев родился 14 марта 1881 года в Санкт-Петербурге в благочестивой семье служащего. Появление на свет будущего пастыря совпало со смертью его старшей шестнадцатилетней сестры. Позднее в дневнике будет написано: «Смерть Кати сильно подействовала на мать; она тогда дала обет на все время моего детства причащать меня каждый праздник и выполняла обет аккуратно. Сама мать до конца жизни ходила к обедне ежедневно…. На письменном столе отца всегда лежала Библия, и чтением ее после утренних молитв он начинал каждый день…». В гимназии, когда мальчик поступил туда, служил о. Константин Ветвиницкий — большой любитель церкви и богослужения. С самого поступления в гимназию К. Григорьев начал петь в церковном хоре. Так семейное воспитание, усердные молитвы родителей, близкое общение с истинными пастырями Церкви Христовой (священномучеником прот. Философом Орнатским, прот. Михаилом Прудниковым, прот. Константином Ветвиницким и др.) подготовили Константина Григорьева к принятию священного сана.
Протоиерей Михаил Прудников
Рукоположению в иерейский сан предшествовали два удивительных случая. Первым было рождение сына Серафима. Еще задолго до срока, врачи нашли положение жены крайне опасным и операцию неизбежной. Во время подготовки к операции в Исаакиевском соборе перед Корсунской иконой Божией Матери (особо чтимой супругой о. Константина) был отслужен молебен. Роды прошли благополучно…… второй случай — тяжелая болезнь маленькой дочери Маруси — скарлатина. Лихорадка, желудок отравлен скарлатинным ядом, перестали работать почки. Врачи не давали надежды. Батюшка написал в дневнике: «Мы жили на Колпинской улице, а через дом от нас проживал известный в столице священник, старец-молитвенник о. Михаил Прудников, ученик и друг о. Иоанна Кронштадского. Старец послал больной пузырек с водичкой от преп. Сертия из Троице-Сергиевой Лавры, образочек Преподобного и обещал дома у себя помолиться. Иконочку велел одеть на больную, а водичкой опрыскать ее и дать попить. Я исполнил все, как было велено. Почки заработали. Наступил перелом болезни. Как раз в то же время у митрополита Владимира решался вопрос о моем священстве».
В конце 1913 г. Константин Григорьев был рукоположен епископом Анастасием (Александровым), ректором Духовной академии в Исаакиевском соборе, во диакона, а во священника — в храме Духовной академии. Первый его приход — церковь во имя святителя Николая при приюте Синего Креста на Васильевском острове.
В 1917 году, когда приютскую церковь новые власти закрыли, о. Константин перешел служить на подворье Вышневолоцкого монастыря Тверской епархии. В дневнике есть запись: « Теперь я жил и служил рядом с Иоанновским монастырем и имел возможность часто служить ранние литургии в усыпальнице батюшки. Все друзья о. Иоанна часто собирались у дорогой могилы. Особым уважением среди собравшихся на Карповке пользовался о. Михаил Прудников. После литургии все шли к матушке Ангелине на чай. Текла мирная беседа. Эти служения и беседы заменили для меня духовную школу».
После закрытия в 1923 Вышневолоцкого подворья, о. Константин служил в Лужском уезде: Батецкая, Уторгош, Югостицы. Он пишет: «Много самых отрадных воспоминаний сохранилось у нас о сельской жизни. Много и скорбного пришлось пережить там».
Все эти годы рядом с батюшкой находилась его верная спутница-матушка Мария (урожд. Исакова). Матушка была глубоко верующим человеком, всегда и во всем полагалась на волю Божию. Матушка Мария и отец Константин воспитали четверых детей — Марию, Серафима, Николая, Владимира, справедливо считая, что самое главное в воспитании — это молитва за детей. Матушку Марию отличала доброта, она любила стряпать, всех кормить, помнила многих бедняков и им разносила угощение. Особо почитая преп. Серафима Саровского, она старалась ежегодно совершать поедки в Саров и Дивеево (хотя это было трудно и небезопасно). Отрывая от семьи, от собственных детей, матушка постоянно отправляла продовольственные посылки в Дивеево, памятуя слова преподобного: «Кто моих сирот пожалеет, тот не останется без награды».
Церковь св.Иоанна Предтечи
С 1928 года о. Константин Григорьев служит в церкви св. Иоанна Предтечи на Гатчинском кладбище. «Каждый, кто заходил в нашу маленькую церковь, не мог не похвалить ее…. Мы украшали храм, увеличили службы, на праздники у нас пел отличный хор, рядовые службы пел весь народ. …По примеру Ленинградских церквей, я завел по вечерам служение акафистов….Более трех лет мы боролись с раскольниками. Власти от них отнимали молельню, а они просили горсовет уступить им нашу церковь — в виду того, что на кладбище имеется два православных храма. Сколько хлопот и мук причинили они нам, но пришлось уступить. Наша община присоединилась к Павловскому собору, туда мы перенесли свои иконы и службы; жалеем, что рассыпалась наша духовная семья, но верим, что все случается тогда и так, как определяет Господь».
Семь лет прослужил о. Константин в Предтеченском храме Гатчины, снискав любовь и уважение прихожан.
Наступил 1935 год. Начало тяжких испытаний для семьи Григорьевых. «Мы уже приготовились встречать праздник, мирно беседовали вечером…. Вдруг входят к нам двое из ГПУ и предъявляют ордер на обыск и арест сына Коли. Обыск, который длился около трех часов, для нас не был страшен (изъяли только книги: Библию, Евангелие, сборник проповедей), но отпускать Колю так не хотелось. Он, ни в чем не виновный, стоял бледный, и мы страдали за него…Мы верили в помощь Божию, потому что не было случая, чтобы Господь нас оставил в несчастии. Сын был оправдан, но уволен со службы за «непригодностью», а непригодность в том, что он — сын священника.
В марте 1935 года, на масляной неделе, прот. Константин Григорьев получает указ об увольнении за штат (в это время в Ленинграде и области уволено за штат более 100 священнослужителей).
Отец Константин едет к митрополиту Алексию (Симанскому). Владыка сказал ему: «Держитесь спокойно; верьте, что ничего не случается с нами без воли Божией» (разрешил совершать требы на кладбище).
В пятницу, на третьей седмице Великого поста, батюшка был временно назначен в Сиверскую, где и прослужил в храме Преображения Господня до своего ареста 28 февраля 1938 года.
В дневниках о. Константина в последние годы все чаще и чаще встречаются мысли о смерти, о христианской кончине, подводятся жизненные итоги. Батюшка рассуждает об этом просто: «Итак — опять Рождество… В эти дни оживает в душе все самое дорогое: вспоминаются и наши родители, от которых теперь остался лишь холмик на кладбище, а мы сами давно уже заняли их положение и не знаем — далеко ли то время, когда наши дети будут нас провожать туда же”. Это последняя запись в его дневнике. Через 2 месяца протоиерей Константин Аркадьевич Григорьев был расстрелян…
Материал подготовила Светлана ЛОМАКИНА
«Нечаянная Радость» №2 (158) февраль 2008 г.
Просмотры (85)